Март 2025. О юморе в моей жизни 🥲

Позавчера я была на встрече с мистером Мэттью — дочкиным учителем по английскому языку и математике. Встречались мы в рамках parent meeting evenings. Среди прочего он отметил:

— Должен сказать, у неё очень хорошее и очень mature (взрослое) чувство юмора. Иногда я скажу что-то, а весь класс сидит и ничего не понимает, и только она одна хихикает тихонько. И я такой: ха-ха, ты поняла, да?

Мистер Мэттью — британец лет 45 на вид, высокий, громкий, огоньки в глазах. По вайбу и даже немного по внешнему виду напоминает американского актёра и комика Уилла Феррелла. Дочка рассказывала парочку его шуток, и они довольно абсурдные. Она считает его лучшим учителем в школе, и я вижу, что с ним ребёнок стал увереннее и спокойнее. Всё good.

После этой встречи я задумалась о важности юмора в жизни вообще и в британской культуре в частности. Для меня до сих пор удивительно, что в нашей школе юмор — это одна из пяти ценностей, которые прививают детям. (Другие — это уважение, сострадание, открытость и упорство.) То есть буквально в школе на стенах висят фотографии обнимающихся и смеющихся учеников и учителей, а под ними подписи вроде «H — Humour»или «Humour — is our value» (Юмор — это наша ценность). На первый взгляд может показаться, что это чересчур — уделять юмору столько внимания, но стоит поразмышлять на две секунды дольше, как вспоминается простая, не тускнеющая от повторения истина: смех продлевает жизнь.

Честно говоря, я вообще не помню, чтобы в моей семье шутили. Дедушка был выдумщиком, но не то чтобы шутником, а бабушка смотрела бразильские сериалы, поэтому ей было не до смеха. Мои дяди были весёлыми, но один из них был смешным, только когда пил водку. Потом он бросил пить, обратился в радикальное православие и стал скучным. Другой дядя был поживее, но и понаглее. Когда он приходил к нам в гости, а приходил он часто, то открывал холодильник и съедал всё самое вкусное. Он был младшим бабушкиным сыном, и она ему никогда ни в чём не отказывала. Помню периоды, когда бутерброд со сливочным маслом (и сахаром) был роскошным десертом, и он приходил и съедал целую пачку масла, зная, что в доме двое детей, которых через день кормят пустой гороховой кашей. (Бабушка называла её «пулемётной». Сам догадайся почему.) Я даже помню, как прошу дядю не съедать всё масло, а он улыбается, смотрит мне в глаза и продолжает есть. Ахах, шутки моего детства. Возможно, это был тест на выживание.

Что касается мамы, то она или работала, или пропадала у своего бойфренда, поэтому я вообще плохо помню, как мы с ней даже просто разговаривали. Зато помню, как реву из-за того, что она заставила меня надеть колготки, от которых всё чесалось. Ещё один тест на выживание.

Во дворе мы с друзьями рассказывали друг другу классические детские анекдоты вроде «я не сруль — я Чебурашка» и свежие шутки из журнала «Каламбур». Помню Петросяна и его жену. Программу «Аншлаг» с Региной Дубовицкой. Винокура. Задорнова. Перед глазами мелькают лица ещё каких-то мужчин на сцене, но их имена удалились из памяти. Моя бабушка любила смотреть «Смехопонараму», и время от времени я тихонечко садилась рядом с ней, стараясь не привлекать лишнего внимания, а то отправит полы подметать. Не помню, чтобы я хохотала над шутками Евгения Ваганыча (господипрости). В память врезались лишь его ужимки, начёс Дубовицкой и «американцы тупые» Задорнова.

В старшей школе мы с девочками много смеялись. Очень много. Нас даже с урока астрономии однажды выгнали. Но это был другой смех, подростковый, девчачий, когда рассмешить может любая ерунда. Учителю достаточно было сказать, например, не «почва», а «почка» — и у нас случался полный meltdown. Такая оговорка до сих пор кажется мне смешной, но не настолько, чтобы срывать урок. В общем, было весело, но думаю, в большинстве своём это было связано не столько с нашим чувством юмора, сколько с гормональными изменениями. Хотя, возможно, я просто уже ничего не помню. Как-то же мы наши шутки разгоняли, правда?

А потом был университет, и там юмора стало намного больше. Первое воспоминание: во время заселения в общежитие я увидела у лифта следующее объявление: «Внимание! Всем первокурсницам, не прошедшим дефлорацию, следует явиться в комнату номер [такую-то] для её срочного прохождения».

Позже выяснилось, что это была шутка брата моей однокурсницы, филолога-третьекурсника. Он гордился своей проделкой.

В университете было весело, но, пожалуй, больше всего в плане юмора на меня повлияла моя однокурсница, которая приехала учиться в Минск из деревни в Гомельской области. Мы подружились на втором (или третьем?) курсе, и это было нечто. Возможно, она была первым человеком в моей жизни с очень distinctive чувством юмора.

Во-первых, она, как карикатуристка, умела замечать в каждом особенную черту, деталь, манеру, обращала на это моё внимание, а потом придумывала этому человеку такое прозвище, что мы на парах «валялись под столом» от смеха. При этом она не была злобной, но любила и мастерски умела заниматься people watching, а потом создавать персонажей и выдумывать истории. Я приходила к ней, мы жарили картошку в общей кухне, и она делилась со мной своими наблюдениями, а я хохотала и краснела.

Краснела потому, что, и это во-вторых, она знала самые отборные маты и ругательства и могла такое закрутить, что у меня живот сводило от смеха. На тот момент её уровень владения нецензурной бранью мог вогнать в краску даже самого опытного матершинника.

В-третьих, она не боялась играть со словами и их морфологической структурой. Приставки, корни, суффиксы и окончания комбинировались неожиданно и ёмко, и у неё это получалось так легко и натурально, будто она родилась для того, чтобы выдавать панчлайны. Её речь была живой и гибкой. Её внимательность подпитывала её остроумие. Она была hilarious. Мне кажется, именно наше с ней общение расслабило меня и придало смелости шутить и выдумывать без оглядки.

Потом уже были годы работы в IT среди молодых и циничных парней, соревнующихся между собой в сарказме, и бойфренды, которые были душой любой компании, потому что у них на всё имелся быстрый и остроумный ответ. К слову, с ними мне приходилось держать себя в тонусе и учиться отвечать не менее быстро и смешно. У меня, кстати, до сих пор это плохо получается, и я хорошо шучу только постфактум, когда отвечать уже некому, ахах. Когда-то в тот же период стали появляться первые чёрно-белые мемы.

Сейчас в моей жизни много юмора и это осознанный выбор: стендапы, комедии, мемы, cartoons и просто потребность шутить, глядя на всё, что происходит (так называемый юмор висельника). Как я уже писала в одном из недавних выпусков, юмор развивает критическое мышление, потому что требует способности видеть скрытый смысл и не воспринимать информацию буквально. Юмор — это гибкость ума и возможность находить неожиданные решения и проводить внезапные параллели. Чувство юмора помогает налаживать социальные связи и, last but not least, юмор и самоирония — это мощный механизм психологической защиты, который помогает жить эту жизнь. Поэтому я рада, что в дочкиной школе уделяют особое внимание развитию чувства юмора. А если учесть, что это британская школа, то уверена, ребёнок в надёжных руках, ахах.

В заключение несколько фактов о британском юморе:

1/ Британский юмор — это целый культурный феномен.

2/ Он славится своей сухостью (dry humour), когда шутка подаётся с абсолютно серьёзным выражением лица, так что не всегда понятно, была ли это шутка или нет. (Я этим грешу.)

3/ Самоирония — важная часть британского юмора: здесь уважают способность смеяться над собой.

4/ Британцы обожают сарказм, который иногда бывает настолько тонким, что иностранцам требуется время, чтобы его распознать. (Эти прямолинейные иностранцы.)

5/ Величайшие сатирики, от Джонатана Свифта до современных комиков, использовали юмор как инструмент критики власти и общества.

6/ В Англии родились культовые комедийные шоу, такие как «Monty Python’s Flying Circus» и «The Office», повлиявшие на мировой юмор.

7/ Британский юмор часто абсурден: он берёт простые ситуации и доводит их до крайности — как в скетчах Монти Пайтонов или книгах Дугласа Адамса («Автостопом по галактике»).

8/ Вежливость и сдержанность британцев идут рука об руку с их любовью подкалывать друг друга: умение мягко, но остроумно подшутить ценится особенно высоко.

9/ Во времена кризисов британцы используют юмор как инструмент выживания — от сатиры времён Второй мировой до современных политических шуток.

10/ Именно поэтому британский юмор давно стал экспортным товаром — его любят, уважают и цитируют во всём мире.

Мне нравится шутить в моих письмах, oatcake, и я буду продолжать, потому что смех продлевает нашу с тобой жизнь и, что немаловажно, истребляет тиранов. Всё. Пока.

xoxo
Оля